Счастливый брак по-драконьи. Поймать пламя - Страница 24

Выбравшись на крышу, закрыла люк и осторожно подошла к краю. Внизу зияла темная пропасть. Отсюда, наверное, удобно взлетать… Я медленно пошла вдоль кромки, наслаждаясь лунной ночью и теплыми прикосновениями ветра. Сегодня не было сияния, и снежные вершины гор едва заметно искрились отраженным звездным светом. Ветерок трепал распущенные волосы и свободную одежду, играя с легкой тканью.

Неожиданно заметила сидящую недалеко от края темную фигуру. Замерла и, разглядев блеснувшие голубым огнем глаза, подавила желание сбежать. Я же хотела его найти. Заметив мой порыв, цай Тирлин негромко рассмеялся, отвернулся и потянулся к бутылке. Наполнил бокал, затем пригубил темный напиток. Уже не вино. Еще и смешивает.

Молчание затягивалось. Ринвейл не мог не понимать причин моего появления, но, похоже, не собирался облегчать мне задачу. Ох… Ладно.

– Добрый вечер, – нерешительно начала я.

Муж скосил на меня глаза, кивнул и сделал еще глоток.

– Скорее, доброй ночи, Ирьяна.

– Да, – согласилась я.

Ну и что дальше? По законам жанра осталось только о погоде поговорить…

Мужу, видимо, надоело, что я переминаюсь с ноги на ногу, он поморщился, схватил меня за кончик косы и заставил опуститься возле него на покрывало.

– Ты мне луну загораживаешь.

Я незаметно скосила глаза на Вейла. Он с грустью и тоской смотрел в ночное небо, и мне опять стало стыдно. Но так как цай Тирлин пока агрессии не проявлял, решилась.

– Ты… вообще никогда не летал? – осторожно спросила я.

– Пару раз с отцом, – горько усмехнулся Вейл. – Но тогда я был не в том состоянии, чтобы оценить всю прелесть момента.

Да, в нашей среде не принято носить на спине кого-либо без веской причины.

Замолчала, уже жалея, что подняла эту тему. Я ведь ничем не могу ему помочь… Хотя почему?! Могу! Ведь он же не позволил мне потерять свою суть. Неужели никак не смогу его отблагодарить?

Я порывисто вскочила, подарила ошарашенному мужу сияющую улыбку и подбежала к другому краю крыши. На секунду закрыла глаза, чтобы поймать все ощущения, почувствовать запахи, и обернулась в дракона. Развернулась к Ринвейлу. Он смотрел на меня с удивлением. Склонив голову набок, я подмигнула ему, грациозно взмахнула хвостом и повела крыльями.

– Иди сюда, – позвала негромко.

– Ты понимаешь, что делаешь? – серьезно спросил Ринвейл, медленно приближаясь. – Я не смогу удержаться от такого соблазна, Ири. Да и не хочу, надо признаться.

– Понимаю. – Я опустила морду на уровень его лица и заглянула во взволнованные голубые глаза с трепещущим зрачком. – Подарить тебе крылья я не в силах, но хочу дать хотя бы эту малость.

Вейл несколько секунд, не отрываясь, смотрел на меня. Потом опустил веки в знак согласия. Положил обе руки на мою чешую и с удивлением заметил:

– Ты теплая…

– Конечно, – фыркнула я. – Огненная ведь. А ледяные холодные на ощупь?

– Не обжигающе, – улыбнулся муж. – Отец во всяком случае. Других как-то не довелось пощупать. Кстати, можно?

– Давай свой исследовательский интерес удовлетворишь несколько позже? А сейчас полетаем!

Но он уже скользил ладонями по моей шее, медленно продвигаясь к крылу, и возражать теперь было поздно. Оставалось только расслабиться и получить удовольствие. Что оказалось на удивление просто. Была бы кошкой – замурлыкала!

Когда муж обошел меня по кругу и мы снова оказались лицом к лицу, я взглянула на шальную улыбку Вейла, его вертикальные зрачки и поняла, что изучение надо сворачивать. Взгляд был странным. В нем смешалось восхищение с непонятным интересом. Я уже насмотрелась на увлеченного наукой мужа.

Вейл тряхнул головой и быстро забрался мне на спину. Я разок подпрыгнула на месте и, убедившись, что не потеряю седока, с торжествующим ревом сиганула в пропасть. Дав ощутить Вейлу всю прелесть свободного падения, распахнула крылья, и нас резко подбросило вверх. Расхохотавшись, стрелой взмыла ввысь. Выделывала в небе зигзаги, переворачивалась, периодически складывала крылья, чтобы камнем уйти вниз и расправить их, когда до земли оставалось всего ничего. Я не делала ни малейшей скидки на неопытность всадника, как и любой сильный зверь, на интуитивном уровне старалась проверить седока на прочность. Чтобы он доказал, что достоин меня.

У драконов всегда обостряется эмпатия в истинном облике, и муж точно носил экранирующий щит, но тем не менее я чувствовала отголоски его эмоций. Сначала испуг. После, когда он начал потихоньку сползать со спины, – злость и недовольство, но когда вспомнил, что падение от моих кульбитов ему не грозит (все же угробить мужа я не желала), – ликование и чистый, незамутненный восторг.

Ледяной Предел сейчас казался еще более прекрасным и загадочным. Одетые в снежный покров величественные горы искрились в серебряном свете луны.

Пролетая над долинами, я старалась не подлетать близко к другим драконам. Впрочем, ввиду позднего часа их было немного. В основном это были пары.

Не знаю, сколько длились наши игры с ветром… Сама я опять полностью погрузилась в эмоции своего зверя. Единственное, что я понимала, – муж не свалился и явно в восторге. Спустя некоторое время почувствовала легкую ломоту в крыльях и решила вернуться. Приземлилась на крышу замка, дождалась, пока Вейл слезет со спины, и обернулась. Тотчас же выяснилось, что за время полета усилился ветер и мое легкое одеяние продувает насквозь. Обхватив плечи руками, я поежилась. Вейл, заметив, что мне холодно, снял с себя камзол, подошел и накинул его на мои плечи. Поправил. На муже осталась только рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Я стояла, глядя прямо перед собой. Правда, сильная мужская грудь перед глазами спокойствия и невозмутимости не добавляла. Еще, как назло, в голову полезли непрошеные воспоминания о ритуале и «танце стихий». О том, как отблески огня плясали по белой коже и алыми искрами рассыпались в медных волосах, заставляя дыхание сбиваться от восхищения. От камзола чуть пахло мятой. Этот запах почему-то беспокоил меня. И… дразнил. Как и пальцы мужа, застывшие возле моих ключиц. По идее, нужно было поблагодарить его за заботу и завести ни к чему не обязывающий разговор. Поделиться впечатлениями от полета, к примеру. Но я не могла сказать и слова.